Интервью с Дмитрием Зиновьевым, 2004 год.

Дмитрий Зиновьев – человек в городе известный. За свою не слишком пока длинную жизнь он успел многого добиться и позаниматься самыми разными делами – был даже последним в России командиром интернациональной бригады имени Че Гевары.

Сегодня он больше известен как политтехнолог, а также – более, правда, ограниченному числу людей – как поклонник древней японской философии «бусидо».

На прямой вопрос, самурай ли он, Дмитрий улыбается как человек, который выше всяких определений и рамок. Тем более, как он говорит, настоящих самураев теперь нет даже в Стране Восходящего Солнца – время другое. Однако само «бусидо», путь воина в японской традиции, давно является частью его личной философии, а традиционный меч, лежащий в его квартире на почетном месте, и даже иероглиф на входной двери вместо привычного номера, говорят, что границы простого хобби это увлечение явно перешло. За каждым словом моего собеседника стоит абсолютная убежденность, честность и полное отсутствие элемента театральности, столь свойственной поклонникам «исторических фехтований» или экзотических культур.

- В детстве, наверное, мы все писали некие листочки с набором десяти самых заветных желаний, тех вещей, которых мы хотим сделать в жизни, — рассказывает Зиновьев, подходящий к возрасту Христа архангелогородец со шрамом на щеке. — У меня такое было тоже – и вот до 22 лет я их сделал все.

Конечно, все они были очень наивные и романтические – прыгнуть с парашютом, залезть на скалу, пострелять из хорошего оружия, и т.д. Все это случилось, и настало время писать новый список. Мы все, по сути, снимаем фильм под названием «It’s My Life”, кто-то вставляет в нее все, что было, кто-то – выборочно, кто-то осознанно, кто-то – нет. И одна из главных задач моей жизни – делать это максимально осознанно, чувствовать каждый момент своей жизни, наслаждаясь им и понимая – кто я, где я, и к чему стремлюсь.

В рамках этой философии ко мне и пришли определенные вещи, одна из которых называется бусидо. Я загорелся Японией задолго до всех этих фильмов вроде «Затойчи» или «Килл Билл». Причем, Япония на уровне кулинарии, оформления домашнего интерьера и подобных вещей было для меня вторично – это все форма. «Бусидо» — древний кодекс поведения самурая, который писался восемью мастерами начиная с XV века. Это подробный перечень отношения к вещам со стороны человека, который считает себя воином. Учение универсально, что-то подобное есть во многих культурах, — «Бусидо», например, перекликается с воинской философией тех же рыцарей Круглого стола. Философия «Бусидо» состоит из трех важных элементов.

«Нам не хватает героев!»

- Первый пункт – честь и преданность хозяину. Последнее, конечно, не рабская привязанность, это отношения «вассал – повелитель», в котором существует очень тонкая взаимность. Например, когда хозяин был не прав, самурай приходил к его дому и совершал ритуальное самоубийство, как бы говоря таким образом: «пусть тебе будет стыдно!»

- Радикальная культура!

- Да, радикальность это действительно часть японской культуры. Кто выбирает хозяина? По большому счету, мой хозяин – это моя страна, мой народ, и это не пустой пафос! А далее уже идут конкретные люди – в моем случае это депутат, с которым я работаю вот уже четвертый год в качестве его помощника. Мы заключили с ним определенные договоренности, которые я не нарушу, какими бы выгодными не были предложения его оппонентов. Это частный случай – просто ты включаешься в определенные социальные отношения, и должен быть верным и честным на своем месте до конца! Известный немецкий поэт Рильке как-то сказал, что каждый должен быть самураем по отношению к самому себе. Убежден, что только оставаясь максимально искренними и верными по отношению к самим себе и миру можно пройти свою дорогу до конца и с честью! Ведь в повседневной жизни мы часто размениваемся по мелочам, идем на постоянные компромиссы, рискуем одним мгновением ради всего.

- Ты считаешь, что служить своему народу можно только с таких вот, японских позиций?

- Дело в том, что в последнее время, после того, как я поработал в сфере политики, я испытал ряд серьезных разочарований. Уже понятно, что мы живем в социально неориентированном государстве, что мы идем по западному пути, строим общество потребления. Есть ли это благо – вопрос очень спорный. Я вижу, что смены формата бюрократии у нас не произошло, люди остались те же. У нас во власти нет молодых – я занимаюсь избирательными технологиями и понимаю, что нормальный вменяемый молодой человек во власть не попадет никогда, потому что он должен либо представлять какую-то группу, либо быть коррумпированным. Человек получает возможность хоть как-то влиять на окружающую ситуацию лишь годам к сорока. На следующих выборах, например, в политику валом пойдет мелкий бизнес. Это происходит из-за того, что появилось множество людей, которые сумели заработать денег и теперь хотят сами устанавливать правила игры. Во власть придут маргиналы и авантюристы, и не думаю что людям от этого станет жить лучше. Я же считаю, что в нашем обществе как нигде нужны герои.

- А что ты понимаешь под этим словом?

- Это те, кто готов положить себя на алтарь во имя каких-то идей. Тот, кто совершают прорыв, рывок, свежая кровь. Тот, кто способен называть вещи своими именами, кто в состоянии абстрагироваться от окружающей ситуации и не является продуктом современных масс-медиа. У подавляющего большинства наших современников, например, просто даже нет собственной точки зрения!

Memento mori

- Говорят, что настоящий самурай идет путем смерти. Это тоже очень старая традиция, — по этой же причине, кстати, у православных монахов лежали в кельях черепа. Ты каждый день думаешь о смерти и страха, который мотивирует на свете все, в твоей жизни места нет. Нельзя бояться, нужно последовательно идти до конца. Мы должны учиться совершать поступки, как Мюнхгаузен, который говорил: в одиннадцать часов у меня по расписанию подвиг!

- Действительно, сегодня самураи, вооруженные древним оружием. выглядят очень беспомощно против современной армии!

- Духом города берутся! В нашей истории есть масса примеров этого, тот же Суворов в Альпах. Та же вторая мировая война – пример того, что мы можем рождать героев! Есть кадры японских камикадзе, которые летят таранить американские корабли, распевая старинную лирическую песню: «Сакуре подобны я и ты, расцвели, завяли и опали. Не растут по осени цветы, мы с тобою оба это знали»! И это тоже часть японской философии.

- Есть ли в «бусидо» какая-то религиозная подоплека?

- Я знаю, что когда буду умирать, буду думать, что наконец-то узнаю ответы на все вопросы!

- А есть у тебя в Архангельске единомышленники?

- Да, есть несколько японистов, которые пришли к этому с разных сторон – кто-то с литературы, кто-то с кухни. Иногда мы собираемся, готовим суси, пьем сакэ. Последний свой день рождения я отпраздновал в японском стиле – мы говорили о смерти, слушали японскую музыку, рисовали иероглифы. Недавно я нашел единомышленника, с которым мы занимаемся кэндо, фехтованием. Скинулись, будем покупать профессиональное снаряжение – кирасы, специальные каски. До этого тренировались в строительных это было очень смешно. С осени, возможно, откроем некий кружок любителей кэндо и поклонников философии «бусидо».

Путь Меча

- Третий элемент кодекса «бусидо» – набор определенных моральных уложений, среди которых главные — почитание родителей и умение владеть каким-то искусством, — продолжает Дмитрий. — У самураев главным было владение мечом. В современной транскрипции искусство меча существует как кэндо, фехтование на боканах, деревянных палках, или синаях, бамбуковых мечах, которыми, правда, мастер тоже вполне может убить. И есть искусство владения боевым мечом. В 1945 году США, по сути, сломали Японии хребет – вывезли все мечи, Причем в этой стране оружие хранится веками, есть клинки, которым по 800 лет, и за все это время его форма не изменилась!

Я смотрел историческую хронику – и чуть не плакал. Ведь меч – не просто оружие, это философия. Как в геополитике – цивилизации делятся на нации торговцев (это запад), и нации воинов. Сколько себя помню, именно последний путь меня всегда привлекал – я служил в армии, ОМОНе, каких-то охранных структурах. Ведь есть люди, созданные для войны, и когда я смотрю на этот меч, он олицетворяет для меня весь кодекс «бусидо». Также у самураев очень ценилось умение музицировать и обязательно – сочинять стихи. Японцы считали, что человек должен быть прекрасен во всем, быть одновременно поэтом и воином.

- Ты говорил о служении своему народу. Но чем конкретно ты сам можешь ему служить, кроме владения экзотическим оружием? Где видишь свое место в современной жизни?

- Прежде всего, согласно своему кодексу, я исполню все договоренности перед человеком, с которым я сейчас работаю. Что будет дальше – не знаю, пока я на перепутье. Есть несколько форматов, в которых стоит работать – это искусство, какие-то культурные акции вроде недавнего фестиваля “Terror Incognito”, который мы организовали, это, возможно, участие в каких-то политических играх. Нужно говорить людям правду, ведь, как я уже сказал, что в этой сфере нет молодых людей, нет героев. Как герой себя ведет только Жириновский, хотя на сколько он искренен, уже не мне судить. Мы все существа многоплановые, и свою жизнь мы реализовываем по разному – на уровне дома, города, планеты, вселенной. И на разных уровнях начинают появляться конкретные позиции – например, насколько ты ассоциируешь себя с этой страной. Так вот я ассоциирую себя с этим городом и страной, хотя я жил в других городах. Из Екатеринбурга, например, я вернулся потому, что там не было белых ночей.

И я очень ценю эти состояния перепутий, раздумий, как после законченной школы, когда казалось, что все дороги твои и все еще случится. И пока я верю, что всего смогу добиться, что я в состоянии изменить, контролировать свою жизнь сам, я жив!
Память в любви проста.
Кто однажды был не один,
Останется один – навечно.

Д.Зиновьев
Алексей ШЕПТУНОВ,

«Ведомости Поморья», июль 2004